Легендарный герой войны Мушни Хварцкия
Твои сыновья, Апсны!
Историческое прошлое Абхазии. Каким оно было? Этот вопрос занимал Мушни Хварцкия с отроческих лет. В семье прививали детям горячую любовь к Родине, и это трепетное чувство побуждало к углубленному постижению ее истории. Повзрослев, Мушни с головой окунулся в увлекательный книжный мир, чтобы узнать об истоках становления Абхазии как государства. Изучение прошлого, считал он, поможет узреть возможности будущего, поразмышлять над перспективами развития своей страны.
Он был интересным собеседником. И его неторопливые рассказы нередко походили на экскурсии в глубь веков, но, в конце концов, его слушатели приходили к тому, что эти обращения в историю помогали Мушни обосновывать предвидение будущего. И приводил он такие аргументы, которые побуждали верить в казавшееся несбыточным для той поры – в то, что Абхазия может стать свободной. Как-то, а было это еще в середине 80-х годов, он в нашем кругу сухумских товарищей убежденно подчеркнул: «Мы будем Страной! Хотя, возможно, и придется отстаивать свое право на это, не щадя себя…».
Он знал, что отстаивать предстоит и ему лично. Так и стало. С первого дня военных испытаний – с 14 августа 1992 года. И оказалось, что Мушни Хварцкия силен не только в истории, но и в ратных дисциплинах, которые никогда не проходил. Верно, предвидя тяжесть испытаний, он готовил себя к ним, к доблестному умению мужественно и со знанием дела противостоять врагу.
Рассказывает друг и однополчанин Героя Абхазии Мушни Хумсаевича Хварцкия – Беслан Гурджуа:
– Мушни я знал задолго до войны. Его можно было видеть среди активистов на сходах, патриотических акциях. Иллюзий он не питал. «Они применят силу против нас, – говорил он уже тогда. – Видимо, такая наша доля. Но мы станем свободными…».
14 августа там, на сухумском Красном мосту, заметно было, что он в нашей группе выделяется особой решительностью и четкостью продуманных действий. Что тогда было самым важным? Добыть оружие. Не мешкая, Мушни организовал стремительный рейд на катере в район Агудзеры, где находились армейские склады. По сути это была первая наша боевая операция в той войне. И завершилась она успешно – вернулись в Сухум с оружием и боеприпасами, которые были розданы ополченцам.
Но ситуация оставалась неясной, продолжает Б.Гурджуа, надо было определиться, как действовать дальше. Оценив сложившуюся обстановку, Мушни Хварцкия отправился к Председателю Верховного Совета республики Владиславу Ардзинба и высказал ему свое мнение о том, что в создавшихся условиях удерживать Сухум нецелесообразно. Пусть никого сегодня не удивляет, но Владислав Григорьевич советовался с Мушни по многим вопросам. О его авторитете свидетельствовало и то, что уже первые ополченцы стали группироваться вокруг Мушни. И все чаще приходили они с добытым разными путями оружием.
М.Хварцкия назначили командующим Гумистинским оборонительным рубежом. Под его началом создаются боевые подразделения в Верхней и Нижней Эшере, со своими командирами и соответствующими службами. Обозначилась фронтовая линия, и Мушни сам участвовал в вылазках, будучи на передовой. «Прежде чем отправлять людей вперед,– говорил он, – я должен лично все оценить на основе разведывательных данных…».
– Врезался в память, – продолжает Б.Гурджуа, – такой случай: когда в районе апацхи у гумистинского моста появились первые грузинские бронемашины пехоты (БМП), Мушни ночью перешел вброд реку и подорвал одну из них. Тогда он и получил первое ранение в кисть руки. Видя примеры отваги командира, бойцы подтягивались, старались действовать с максимальной пользой. А командир в те первые дни не уставал повторять: «Война – это не прогулка, это – борьба, требующая самоотдачи…».
По сей день однополчане вспоминают, как поражали всех его выносливость и беззаветность: спал урывками, ограничивал себя в еде, но всегда находил возможным сказать ободряющее слово тому или иному бойцу, почаще общаться с ними.
Он был как бы прирожденным воином, а его лидерские качества сполна проявились, когда он был выдвинут в командиры. Расскажу о таком вот эпизоде войны. Уже вскоре после вторжения в Абхазию госсоветовские войска предприняли прорыв через реку Гумисту в районе Нижней Эшеры. 20 вражеских танков расположились у эвкалиптовой рощи. Захватчики стали занимать дороги вокруг кладбища и прилегающую округу. Выставив пикеты, время от времени они проводили разведку боем. Но все это делалось без особой активности, что наводило на мысль о том, что противник ожидает подкрепления – как в живой силе, так и в технике. Но ведь после этого, делился тревожными мыслями Мушни с другими командирами, грузины смогут напрямую и быстро преодолеть путь к Новому Афону и выйти далее на Гудауту.
Так пришло решение обустраивать вторую линию обороны по рубежу Шицкуары, верхней дороги у «тещиного языка» и нынешнего крестьянского рынка. В то же время нельзя было дать противнику возможность спокойно накапливать силы. И ополченцы под началом Мушни Хварцкия стали днем и ночью обстреливать неприятеля, обосновавшегося на важном стратегическом участке.
К тому времени подтянулись северокавказские добровольцы во главе с Шамилем Басаевым и Хамзатом Ханкаровым. Несколько дней шла перестрелка, и Мушни все более убеждался в мысли: «Они чего-то ждут…». Следовало быть готовым к любому развитию событий, тем более что на политической арене никаких подвижек не наблюдалось, и грузинская сторона занимала все ту же агрессивную позицию. На всякий случай Хварцкия с одобрения командования распорядился часть вооружения и боеприпасов переправить в горы – приходилось думать и о возможности партизанского сопротивления.
Наш штаб, продолжает Б.Гурджуа, находился на территории бывшего ресторана «Эшера». И вот как-то начальнику штаба Михаилу Демьянову довелось перехватить радиосообщение, прозвучавшее на чистом русском языке: «Грузины! – далее следовала матерная брань. – Где ваша пехота?» Как оказалось, всеми 20 танками управляли наемники. Захватив важный плацдарм, эти танкисты, сопровождаемые десятком грузин, несколько дней пребывали в ожидании, когда прибудут основные силы, чтобы продвигаться дальше. Однако бравой пехоты все не было, и когда бронетехнику стали все чаще обстреливать с абхазской стороны, наемники и вышли в открытый эфир с призывами к «гвардейцам» поспешить.
С этим радиоперехватом Мушни поспешил в Гудауту, где после совещания у Владислава Ардзинба в присутствии генерала В.Аршба было принято решение нанести контрудар. Наступление начали под утро, с трех-четырех направлений. Танкистам-наемникам ничего не оставалось, как развернуться и ретироваться. Вслед за ними ушли с этих позиций и грузинские солдаты. А мы здесь закрепились основательно.
Верно, «гвардейцам» больше нравилось располагаться в Сухуме, где можно было вволю пограбить и поизмываться над беззащитным населением. Надо признать, что этот фактор – моральное разложение грузинского воинства – также повлиял на боеспособность оккупантов.
– Между тем обстановка на фронтах пока что складывалась сложная, – рассказывает мой собеседник. – В октябре 1992 года командование сочло необходимым переправить М.Хварцкия, М.Демьянова, А.Харазия и группу других воинов, среди которых был и я, на Восточный фронт. При этом М.Хварцкия направлялся в качестве представителя Генштаба Абхазской армии по Очамчырскому и Ткуарчалскому направлениям.
Со свойственной ему тщательностью Мушни проверил на месте позиции. Укрепили их, а затем перекрыли дорогу на Очамчыру, по которой грузины перебрасывали в Сухум войска и боеприпасы. Эту дорогу мы держали в своих руках несколько дней, а затем отошли вверх от трассы – дело в том, что другая десантная группа ополченцев, направленных нам на подмогу, из-за штормовой погоды на море высадиться на берег не смогла. Но это никого не обескуражило. Не раз доводилось слышать в те дни: «Раз Мушни здесь, значит, все у нас получится».
А ситуация складывалась тяжелая – в любой момент можно было ожидать, что неприятельская группировка, дислоцировавшаяся в селе Кочаре, предпримет действия в тыл ополченцам. Надо было выбить «гвардейцев» из Кочары и таким образом выровнять линию фронта. Такое решение было принято, и эта задача усилиями ряда подразделений, в том числе боевой группы Мушни Хварцкия, была выполнена.
Нельзя не отметить, что и в этом сражении он был в первых рядах атакующих. Ему не раз говорили: «Не надо тебе постоянно идти на риск, будь поосторожней…». Но он не внимал этим предостережениям своих боевых товарищей, беспокоившихся о своем командире и мужественном воине, имя которого уже стало легендарным. «Защищать свою Отчизну нужно только в первых рядах», – это было девизом Мушни Хварцкия, девизом патриота, гражданина и ученого, знавшего, что в суровые дни история Родины вершится и твоими руками.
…Горячая схватка завязалась 9 декабря 1992 года в селе Цхенцкаре. На одном из флангов, где действовала группа добровольцев, сложилось тяжелое для них положение, грузины все активнее наседали. Мушни со своими бойцами бросился к ним на помощь. Это был до крайности ожесточенный бой. А после него наши ребята, потерявшие на войне своих друзей, готовы были, ожесточившись, расправиться с пленными солдатами. Но Мушни категорически запретил какое-либо насилие, тем более в отношении раненых.
Он проходил мимо тех, кто пришел захватчиком на землю его родной Апсны, вглядывался в их лица… И в этот момент один из них, из тех, кого он пощадил, швырнул гранату… Осколок ее оказался для Мушни смертельным…
31 января 1993 года Указом Председателя Верховного Совета РА В.Ардзинба Мушни Хварцкия был посмертно удостоен звания Героя Абхазии. Он – в числе первых двадцати воинов, получивших это высокое звание.
Завершая свой рассказ, Беслан Гурджуа отметил:
– Мною высказано предложение о том, чтобы воздвигнуть в нашей столице памятник легендарному воину и командиру Мушни Хумсаевичу Хварцкия – его вклад в Победу в Отечественной войне народа Абхазии достоин этого. Такой памятник, насколько я знаю, планируется установить на углу улиц Айаайра и Воронова.
P.S. Не могу не сказать, завершая данную публикацию, вот о чем. Сам Беслан Гурджуа прошел всю войну, от начала и до конца. Воевал на Западном и Восточном фронтах. Участвовал во всех крупных операциях, во многих сражениях.. Однако, как ни странно, до сих пор не удостоен ни одной из боевых наград. Надо полагать, что и на его фронтовые заслуги будет обращено внимание…
Юрий КУРАСКУА
