Абхазские журналисты рассказывают о работе с Сергеем Багапшем.
Инал Хашиг, «Чегемская правда».
Время президентства Сергея Васильевича и в историческом, и в политическом плане - значимый период. За это время отношения Багапша со СМИ были разными. Я помню, как после драматичных выборов 2004 года, президент особо благодарил все СМИ, не выделяя, кто был за или против него. И это было хорошо воспринято журналистами. Багапш вообще не был закрытым человеком, можно было спокойно к нему попасть. Кто-то часто этим пользовался, а некоторые нет, но так или иначе, я сейчас не припомню отказа во встречах и интервью.
С другой стороны, в то время, когда он шел к власти, «Чегемская правда» ему нравилась, мы поддерживали его. Потом, конечно, наше видение ситуации менялось, и это не всегда нравилось. Я думаю, что любой другой абхазский политик на его месте давно перестал бы с нами общаться, поскольку они обидчивые. Я не скажу, что у президента Багапша не было обиды на нас, но она всегда была краткосрочной.
У нас действительно были непростые отношение в последние годы... Мне запомнилось, как после очередного критического материала я встретил Сергея Васильевича на «Брехаловке» (в кофейне на Набережной). Он пришел туда пить кофе. В тот период шел чемпионат мира по футболу, а я каждый вечер в эфире комментировал турнир. Я стоял далеко, он меня окрикнул и пошел навстречу. И говорит, что не знал, что я такой любитель футбола и так разбираюсь в футболе. Мы с ним там целый час говорили о футболе, и потом он говорит: «Если Россия выйдет в финал, я обязательно приду к вам. А я ему в ответ: «Ловлю на слове, Сергей Васильевич, здесь почтенные граждане, свидетели...». Но Россия не смогла выйти в финал, и через несколько дней была пресс-конференция. И перед ней он мне говорит: «Инал, честное слово, я был готов, но не получилось». Я уверен, что он пришел бы.... Мне нравилась эта черта характера - не быть таким злопамятным, отделять зерна от плевел. Он понимал, прежде всего, что он политик, руководитель государства, а СМИ, если пишут и критикуют деятельность любого руководителя, это их задача.
Нельзя не отметить, что в человеческом плане отношения Багапша с журналистами были хорошими.
Манана Гургулия, «Апсныпресс».
В эти дни очень трудно говорить о Сергее Васильевиче. Его смерть для всех стала большой неожиданностью, можно сказать, шоком. Совсем недавно он давал пресс-конференцию, эмоционально отвечал на вопросы, с юмором говорил о том, что те, кто распространяет слухи о его нездоровье, не дождутся его досрочной отставки и что он будет работать до конца второго президентского срока.
Обычно о президентах, в первую очередь, говорят как о политиках, официальных лицах. Может быть, при их жизни, действительно, это самое главное. Но сейчас мне хочется вспоминать о нем не столько как о политике, сколько как о человеке. А человек, на мой взгляд, он был добрый, открытый, очень коммуникабельный. В общении с ним не было такого барьера, когда ты опасался что-то спросить, высказать свое мнение, отличное от его. С ним можно было поспорить, и он, если даже не сразу, но был готов согласиться с тобой в случае твоей правоты.
Я очень хорошо помню драматическую избирательную кампанию 2004 года. Несмотря на «ушаты грязи», которые незаслуженно выливали на него, он сохранял достоинство, силу воли, не озлобился. Он был открыт для журналистов, готов в любое время дать интервью, рассказать, уточнить и все это не формально, по-человечески.
И, честно говоря, я корю себя и своих коллег за то, что, к сожалению, мы не умеем говорить добрые слова людям при их жизни. Понятно, что политики находятся под критическим прицелом СМИ, и все же, любому человеку, будь то политик самого высокого ранга или рядовой гражданин, не хватает добрых слов, не лицемерия или грубой лести, а именно человеческого понимания при жизни.
Вспоминаю, как, выходя из зала после своей последней пресс-конференции, он спросил: «Ну что, Манана, чем ты недовольна?» На мои слова, что, в отличие от других государственных СМИ, Апсныпресс чаще всего критикуют, он ответил: «Если критикуют, значит любят».
Руслан Хашиг, «АБАЗА-ТВ»
Более двадцати лет, будучи корреспондентом, редактором телевидения или работая на разных должностях, я имел возможность общаться с Сергеем Васильевичем. Были сложные периоды, но при этом, очень интересными были и останутся в моей памяти встречи и беседы с президентом Багапшем, связанные с «Абаза-ТВ». Скажу честно, они порой были непростыми, но, главное, откровенными.
Не скрою, за эти годы наши взаимоотношения с государственными структурами складывались не просто, да и ситуация с доступом к информации оставляла желать большего. Но я убежден, что это все же временные трудности. Фактом же остается то, что, когда мы в 2006г. приступили к реализации проекта «Абаза-ТВ» (а это было сложное время в стране, поствыборная ситуация прямо или косвенно оказывала давление почти на всех), Сергей Васильевич принял политическое решение о негосударственном телевещании в Абхазии. И сделал он это, несмотря на большие сомнения и опасения, как Президент, как гарант конституции и свободы слова.
Президент поддержал наш телепроект. «Абаза-ТВ» сегодня занимает вполне определенное место среди СМИ Абхазии. И в этом заслуга не только коллектива «Абаза-ТВ» и нашего учредителя Беслана Бутба, но и лично Президента Абхазии Сергея Багапш.
Мы это помним, мы это ценим, мы об этом говорим.
Изида Чаниа, редактор газеты «Нужная»
Сергей Багапш был человеком комфортным, добряком и отчаянным парнем. Я помню его с таких давних времен, что иногда от этого становится страшно. Я помню его и школьником-баскетболистом, и во время событий 1989 г., и директором «Черноморэнерго», когда он, рассказав о чем-либо, доверчиво добавлял: «только об этом писать не надо». А еще он принимал меня в комсомол.
И конечно запрограммированное противостояние – газета «Нужная» и власть - давалось тяжело и мне, и ему. Мне было некомфортно задавать неудобные вопросы, а ему отвечать. Но так устроена жизнь - СМИ и власть не могут находиться в «одной лодке», потому что в тот момент, когда журналист отказывается от своей общественной миссии, он превращается просто в чиновника, обслуживающего властные интересы.
Так вот, в Сергее Васильевиче противоборствовали политическое понимание необходимости существования независимых СМИ, которые критиковали его «на каждом шагу», и человеческое раздражение на постоянную критику. «Да критикуйте вы, сколько хотите, только людьми оставаться надо», - говорил он нередко.
Хотя в первые годы президентства он воспринимал критику легко. Смеялся над шутками «Нужной» (особенно нравилась ему достаточно злобная первоапрельская: «президент Багапш прибыл в Абхазию с кратковременным визитом»). Пытался защитить независимые СМИ перед чиновниками, предлагал свои услуги. «Если кто-то не хочет отвечать на ваши вопросы, звоните мне. У меня телефон не изменился», - говорил он. Когда представитель его Администрации попытался обвинить «Нужную» в антироссийской направленности, он ответил вместо меня молниеносно и просто гениальной фразой: «Нет, она просто проабхазски настроена. Это что, уже стало плохо для нашей страны?»
Но если бы я завершила свои воспоминания на этой лирической ноте, я думаю, сам Сергей Васильевич меня бы не узнал и не понял, потому что потом было историческое признание, а Сергей Багапш пошел на второй президентский срок. И стало очевидно, что играть в открытость у него не было возможности. Сначала он соглашается на предвыборные пресс-конференции, а затем его штаб отказывается от участия в полемике с оппонентами. Эти выборы стали полной противоположностью 2004 году, и это был уже другой Сергей Багапш – человек, отягощенный бременем обязательств, заложник важного исторического события.
Сегодня вспоминается последняя пресс-конференция с Сергеем Васильевичем, на которую пригласили «Нужную», но не пустили редактора «Чегемской правды». И я была вынуждена задать президенту очередной некомфортный вопрос. Я спрашивала не столько об Инале Хашиге, не попавшем в список приглашенных журналистов, сколько о том, что меня больше всего беспокоило уже к моменту вторых выборов президента Сергея Багапш – о закрытости власти от общества, об ограничении права на доступ к информации, о тенденции, ставшей характерной для каждого второго срока президентства в Абхазии.
Отшутиться не получилось, президент ответил резко. Не как политик, а как от всего на свете уставший человек. Больше он «Нужную» на свои пресс-конференции не приглашал. И я уверена, что не потому, что хотел обидеть, а потому, что уже не мог ответить на вопросы, которые мы продолжали задавать.
Я повторю то, о чем я уже писала, потому что меня не оставляет мысль, что, не втянись он в эту политическую интригу во второй раз, судьба не обошлась бы с ним столь жестоко. Второй президентский срок - это неподъемное испытание для главы такой маленькой и находящейся в зависимости от своей независимости страны.
Ахра Смыр, «Чегемская правда»
Внезапность смерти президента Абхазии Сергея Багапша оставила слишком мало времени на осмысление его наследия. Попытки осмыслить наследие Багапша начинаются с его двух основных характеристик: он был опытным политиком, оставаясь при этом коммуникабельным, по-человечески порядочным человеком.
Это нестандартное для постсоветской реальности сочетание во многом и определило его путь к власти, на котором не нашлось места репрессивным мерам по отношению к поверженным оппонентам.
Став президентом в результате сложного противостояния, он сумел погасить очаги напряжения в обществе, общаясь и находя компромисс с каждой группой населения. В то же время, такой подход никак не мог нравиться его наиболее радикальным сторонникам и радикальным же оппонентам, Багапш не был сторонником крайних мер. Во многом, благодаря этому фактору он и подвергался буквально ежедневной критике, которая распространялась на все аспекты его жизни и деятельности.
Но, в то же время, именно способность находить компромиссы привела его на второй президентский срок. Уже сегодня можно с уверенностью говорить, что в истории Абхазии время правления Багапша стоит выделять как отдельную эпоху, время перехода от военной и блокадной Абхазии к мирной жизни, переходный период, определивший дальнейшую жизнь страны. Мне кажется, что эпоху Багапша люди запомнят, как время правления доброго правителя, умевшего найти подход ко всем, по-человечески расположить к себе и находить самые гуманные решения для самых сложных вопросов.
Виталий Шария, редактор газеты «Эхо Абхазии».
Наши (негосударственных СМИ) взаимоотношения с Сергеем Багапшем, также как и его предшественником Владиславом Ардзинба на посту президента, были небеспроблемными. Порой они складывались довольно трудно. Но разница между ними в том, что первый президент РА Владислав Ардзинба столкнулся с активной критикой в прессе лишь на заключительном отрезке своего пребывания у власти, а Сергею Багапшу руководство страной пришлось начинать в условиях жесткой конфронтации в обществе, еще не остывшем от избирательных баталий 2004-2005 годов, когда оппозиция долго не могла смириться с его приходом к управлению государством.
В любом демократическом государстве отношения исполнительной власти и «четвертой власти» – это улица с двусторонним движением. В данном случае, с одной стороны, нельзя не учитывать, что оба президента выросли и сформировались как личности в условиях советской системы, где отсутствовала свободная печать и связанные с ее функционированием традиции, где немыслимым представлялось появление первого лица государства в качестве персонажа даже самого безобидного юмористического или сатирического рисунка. И хотя они приняли наличие свободной прессы как данность, понимали важность ее как непременного атрибута демократического, правового государства, упомянутый фактор способствовал порой чрезмерно эмоциональной и болезненной реакции на критику в СМИ. Были еще и советчики, которые подталкивали к «закручиванию гаек», встречались и «благожелатели», которые спешили сообщить главе государства о том, чего на самом деле в СМИ и не было.
С другой стороны, нельзя сказать, что на протяжении последних лет у нас в Абхазии не было выступлений в СМИ, где критика превышала допустимый общепринятый порог корректности, где не распространялась не соответствующая реальности информация.
В любом случае, я убежден в необходимости декриминализации ответственности за клевету и диффамацию, с инициативой чего выступила недавно Общественная палата РА. Надеюсь, что в будущем у нас, как и во всех странах с развитой демократией, неоправданное злословие в СМИ будет наказываться только с помощью гражданских исков и ответных убедительных выступлений в печати.
Гурам Амкуаб, АГТРК
Я знал Сергея Васильевича с раннего детства. Я был помладше него. Наши родители близко дружили, особенно наши матери. И мне очень тяжело говорить о Сергее Васильевиче. Этот человек добился всего сам, без чьей-либо помощи. Самая важная черта его характера, на мой взгляд, это - что бы он ни делал, все должен был делать хорошо.
Безусловно, Багапш был очень честный человек, умел дружить и очень дорожил дружбой.
Хорошо помню его увлечение баскетболом! Помню спортплощадку в Сухумской школе №10! Когда играл Багапш, все знали, что его команда должна выиграть. И если же его команда проигрывала, что случалось редко, он места себе не находил, и обязательно старался в следующей игре привести ее к победе. Он не прощал себе поражения. В этом - его характер.
Сергей Васильевич родился и рос в скромной семье служащего. Он был человеком большой и широкой души. И идя во власть, он не преследовал цель создать себе какие то блага, а пришел, чтобы посвятить себя своему народу. Он об этом и говорил, и все наверняка помнят его фразу: «Я пришел не править, а управлять, я - ваш менеджер».
Президент Багапш был невероятно чутким человеком. Я помню случаи, когда он посмотрев сюжет о малоимущих многодетных семьях, пенсионерах или инвалидах войны, на следующий день выезжал в то место, будь это город, район или село, и на месте принимал соответствующие решения.
Я не припомню ни одного случая, чтоб он позвонил на телевидение и запретил пускать в эфир тот или иной материал, сократить или вырезать что-то. Он не позволил себе ни разу грубость, и оскорбительных выпадов...Хотя мог, конечно! Он был безмерно терпеливым человеком. И также терпимо относился к любой позиции, любому мнению.
