Верховный суд не согласен с критикой генпрокуратуры

Верховный суд Абхазии считает необъективной критику в адрес судей, прозвучавшую на расширенной коллегии Генеральной прокуратуры РА 2 февраля 2012 года.

В докладе Генпрокуратуры по итогам работы за 2011 год, были отмечены успехи и недостатки в деятельности прокуратуры, состояние законности в целом по стране, и прозвучала жесткая критика в адрес судебных органов, в том числе Верховного Суда РА. Представители Верховного суда не согласны с прозвучавшей в их адрес критикой и считают ее необоснованной. Пресс-служба Верховного суда РА подготовила соответствующее письмо, в котором изложено мнение судей по всем претензиям Генеральной прокуратуры.
*** МНОГО ШУМА ИЗ-ЗА ЧЕГО?
Озвученные в отчетном докладе Генеральной прокуратуры претензии к деятельности Верховного суда РА сводятся к следующим:
- Деятельность судебных органов при вынесении оправдательных приговоров не всегда согласуется с требованиями закона. Так, судебными инстанциями был вынесен оправдательный приговор в отношении бывшего начальника Гудаутского РОВД, который допустил смерть от передозировки наркотиков заключенного Ломия И. По-мнению автора доклада, такое решение не согласуется с законностью и не способствует установлению правопорядка в стране.
- Кассационной инстанцией вынесено постановление, узаконившее нарушения жилищных прав гр-на Пономаренко У.В. и оправдавшее действия гр-ки Ашуба Д.В., самовольно захватившей его квартиру. Это подрывает основы власти и не способствует установлению правопорядка в жилищной сфере и т.д..
- Кассационная инстанция Верховного Суда РА при рассмотрении вопросов избрания меры пресечения в виде заключения под стражу допускает нарушения законодательства. Это выражается в обсуждении вопроса о доказательствах виновности вместо проверки причастности к инкриминируемому преступлению* и наличия достаточных оснований к его содержанию под стражей.
- Верховным Судом РА в 2011 году 38 приговоров были изменены в сторону смягчения, по 17 делам действия осужденных переквалифицированы на составы преступлений, предусматривающие более мягкие виды наказания, а по 4 делам - на наказания, не связанные с лишением свободы. Такая гуманность была направлена и на людей, осужденных за тяжкие преступления, такие как разбой, грабеж, незаконный оборот наркотиков.
- В судебной практике имели место случаи необоснованных отводов целых составов судей. Так, упомянутое дело в отношении начальника ОВД Гудаутского района, подсудное суду этого района, было рассмотрено судом Гальского района. До рассмотрения дела были приняты отводы судов г. Сухум и Гулрыпшского района, причем не понятно, каким критерием руководствовался Верховный Суд РА для поручения рассмотрения этого дела суду Гальского района. Таким образом, судьи рассматривают дела по своему разумению, а не в соответствии с законом.
Проанализировав достаточно серьезные обвинения в докладе Генпрокуратуры в адрес судей («подрыв устоев государства»; «не отвечающие принципам правосудия» и др.), Верховный Суд РА считает необходимым отметить следующее: в своей деятельности Верховный Суд РА и суды общей юрисдикции при рассмотрении уголовных дел руководствуются исключительно требованиями Уголовно-процессуального законодательства РА.
В судах работают достаточно опытные судьи, которые, в основном, правильно применяют действующее законодательство и судебную практику. Это не означает, что в деятельности судов по отправлению правосудия нет ошибок, упущений, неправильного толкования закона, волокиты в рассмотрении дел. Необоснованные приговоры, которые обжалуются в Высшей судебной инстанции страны как стороной обвинения, так и стороной защиты, отменяются и им дается соответствующая оценка.
В свое время ряд судей РА за допущенные нарушения подвергался различного рода взысканиям органом судейского сообщества - Квалификационной коллегией судей РА. Все эти недостатки хорошо известны как Верховному Суду РА, так и органам судейского сообщества, принимаются меры по улучшению ситуации.
Анализ и оценка обвинений, выдвинутых судебным органам прокуратурой, удивляют своей необъективностью, безаппеляционностью, односторонностью. Никогда еще судебные органы не подвергались столь бесцеремонным нападкам со стороны руководства Генеральной прокуратуры РА, как в прошедшем 2011 году.
Однако так ли обстоят дела на самом деле, как это пытаются представить упомянутые докладчики?
Мы хотим прокомментировать каждое из этих обвинений в том порядке, в котором они изложены выше.
1.Гражданка Ашуба Д.В. обвинялась органами предварительного следствия в самоуправстве, которое выразилось в том, что она самовольно заняла пустующую квартиру в п. Гульрипш. Эта квартира в последствии перешла по наследству гр-ну Пономаренко У.В. На просьбы хозяев освободить её Ашуба Д.В. отвечала отказом. Гулрыпшским районным судом Ашуба Д.В. была оправдана, так как суд пришёл к выводу, что в данном случае имели место гражданско-правовые отношения и Ашуба Д.В. должна быть выселена в судебном порядке по иску заинтересованного лица. Кассационная коллегия Верховного Суда РА оставила этот приговор в силе. Президиум Верховного Суда РА по представлению зам. Генерального прокурора РА отменил эти судебные решения, так как нашел, что суд не оценил степень морального ущерба и направил дело в кассационную инстанцию для нового рассмотрения. Случай обычный, рядовой в судебной практике. Одна инстанция дает свою оценку делу, вышестоящая инстанция с ней не соглашается, она вправе отменить решение нижестоящей инстанции и дать ей указания, на что необходимо обратить внимание.
Однако уважаемые прокуроры узрели в этом некий злой умысел и нагромоздили по этому эпизоду невероятные обвинения, о которых мы упоминали выше. Однако, имеют ли они моральное право на это? Ответом на это будут следующие примеры, которые характеризуют наших обвинителей далеко не с лучшей стороны. Случаи самовольного захвата чужих квартир, подобные эпизоду с гр-кой Ашуба Д.В., увы, очень частые явления в послевоенной Абхазии. Однако, почему-то наши прокуроры, никогда не возбуждавшие по этим многочисленным фактам уголовные дела, вдруг озаботились защитой нарушенных жилищных прав именно по этому случаю. Они не знают, что суды страны переполнены аналогичными делами, рассматривающими их не в уголовно-правовом плане, а исключительно в порядке гражданского судопроизводства? Очень часто причиной всех этих судебных тяжб являются незаконные действия жилищных управлений администраций городов и районов, которые фактически узаконивают захваты жилья незаконной выдачей ордеров. Однако, что-то мы не слышали ни разу, чтобы прокурорские работники, функцией которых является надзор за исполнением законов, в том числе и в жилищной сфере, кого-то из этих нерадивых должностных лиц и самих захватчиков жилья привлекали к уголовной ответственности и направляли бы такие дела в суд. А тут незаконные действия какой-то пенсионерки Ашуба Д.В. «подрывают основы жилищных прав граждан». Абсурд, да и только.
Не случайно в отчетном докладе Генеральной прокуратуры РА вообще не упоминаются результаты прокурорского надзора в жилищной сфере, а вся проблема перекладывается с больной головы на здоровую, именно в отношении одного единственного уголовного дела в отношении Ашуба Д.В.
2. Действительно, в практике судов первой и кассационной инстанций при рассмотрении контрольных материалов, связанных с заключением лиц под стражу и продлением срока их содержания, имеют место случаи, когда суды входят в обсуждение имеющихся в деле доказательств на предмет определения причастности этих лиц к совершенному преступлению. Без обсуждения подобных вопросов невозможно определить, имеют ли задержанные какое-либо отношение к преступлению. Игнорирование этих обстоятельств может привести к тому, что под стражей могут оказаться не причастные к преступлению лица, которые впоследствии будут оправданы судом с вытекающими из этого последствиями /предъявление исков к государству за незаконное содержание под стражей, за моральный ущерб и т.д./.
Случаи предъявления таких исков уже были. Почему государство должно нести материальную ответственность за нерадивых служителей закона? И именно на суд возложены контрольные функции, с целью предотвратить беззаконие. Оцениваются доказательства только в связи с причастностью лица к преступлению, как основание для заключения его под стражу. При этом суды ни разу не входили в обсуждение виновности лиц, ибо это прерогатива исключительно суда, решающего дело уже по существу. Некоторые прокурорские работники эти элементарные принципы встретили буквально в штыки.
В периодической печати открыта кампания дискредитации судов, которые придерживаются этих требований закона, в процессе постоянной информационной войны они дезинформируют общественность. А также ссылаются на то, что суды, вступая в обсуждение и оценку доказательств причастности лиц к преступлению, нарушают некое законодательство, которое якобы запрещает это делать. При этом они не приводят конкретные нормы закона, не позволяющие этого делать. Иногда в публикациях прессы ссылаются на Постановление Пленума Верховного Суда РА за №5 от 2009 года, которое запрещает при рассмотрении таких материалов вступать в обсуждение вопросов виновности лица.
Господа хорошие, кто же по этому поводу спорит?! Всё именно так. Но вы производите подмену понятий. Оценка доказательств и признание лица виновным – это разные категории. Зачем Вы приписываете судам те оценки, которых они не дают? Ведь ни в одном судебном решении по контрольным делам нет ни одного упоминания о виновности тех или иных лиц. Наиболее характерным примером недобросовестности некоторых прокурорских работников является контрольное дело в отношении Джергения А.З. Он привлекался к уголовной ответственности и был арестован по делу о незаконном обороте наркотиков. Кассационная инстанция отменила незаконное постановление суда г.Сухум о продлении срока содержания под стражей этого лица, так как установила, что кроме подозрений в отношении Джергения А.З., в материалах ничего нет.
Тут же некоторые прокуроры организовали шумиху в прессе, дескать, «бандита отпустили, нас лишили возможности направить дело в суд, мы имели бесспорные доказательства его виновности!» Им даже удалось убедить Президиум Верховного Суда РА, куда они обжаловали определение, изменить определение кассационной коллегии. Президиум ВС РА, отменил решение коллегии в части оценки доказательств, но отказал прокурорам в отмене всего определения.
Таким образом, органу обвинения был открыт путь к направлению дела в суд. И что же делает следователь? Он прекращает дело в отношении Джергения А.З. за его непричастностью к преступлению, и прокуратура соглашается с этим. Возникает вопрос к упомянутым прокурорским работникам: «Стоило Вам огород городить? К чему эта Ваша шумиха в прессе? Или для Вас уголовное дело – игрушка?»
3. Судебным органам при рассмотрении уголовных дел приходится сталкиваться с отсутствием доказательной базы в отношении обвиняемых в совершении преступлений граждан. В этих случаях выносятся оправдательные приговоры, как этого требует Закон.
Не явилось исключением и упомянутое в отчете прокуратуры дело в отношении бывшего начальника Гудаутского ОВД Ажиба В.В. Он обвинялся в злоупотреблении служебными полномочиями, выразившимися в том, что он допустил смерть в ИВС заключенного Ломия от передозировки наркотическим веществом. Однако, вина Ажиба В.В. не подтвердилась, так как вся доказательственная база основывалась на показаниях единственного свидетеля - фельдшера Гудаутской районной больницы. По поводу Ажиба В.В. она давала путанные и противоречивые показания, из которых было невозможно определить, виновен в инкриминируемом ему деянии Ажиба В.В. или нет.
Было бесспорно установлено, что, узнав о том, что заключенному стало плохо, именно Ажиба В.В. организовал его доставку в Агудзерский госпиталь. Однако, из-за многократной передозировки наркотиков он скончался в госпитале. Судебно- медицинская экспертиза, проведенная в г. Москве, дала заключение, что спасти умершего, даже в случае оказания ему экстренной медицинской помощи, было, практически, невозможно. Установить, кто виноват в том, что наркотический препарат попал к заключенному, следствию не удалось. С уверенностью можно сказать, что любой суд, если он уважает Закон, вынес бы такое же решение, как суд района и кассационная коллегия Верховного Суда РА.
Компенсируя недостаток доказательств по данному делу, прокуроры подняли шум в прессе на тему: «Праведные прокуроры и неправедные судьи». Одним словом, все как в приснопамятном 37-ом году: «Бей врагов народа!» Удивляет категоричность, с которой отражены случаи принятия отводов судьями по данному делу. Дело было подсудно суду Гудаутского района, но потерпевшая сторона заявила отвод составу суда района, с вполне обоснованной мотивировкой: дело в том, что Ажиба В.В. как начальник ОВД был хорошо знаком с судьями района, и в целях исключения сомнений в объективности и беспристрастности рассмотрения дела, отводы были приняты.
Что касается отводов судей суда г.Сухум по этому делу, то хочется заметить следующее: неужели озвучивший отчетный доклад 1-й заместитель Генерального прокурора РА Квициния Б.К., лично утверждавший обвинительное заключение по делу Ажиба В.В., забыл, что председателем суда г.Сухум является его супруга? Именно это и явилось поводом для отвода всех судей обвиняемым Ажиба В.В. Он также, как и потерпевшая сторона имел право на беспристрастное правосудие.
Почему дело оказалось в суде Гальского района? Мы уверены, что если бы дело оказалось в любом другом районе Абхазии, наши обвинители все равно нашли бы повод для возмущения. Для них мы разъясняем следующее.
В соответствии со ст.35 ч. З УПК РА вопрос об изменении территориальной подсудности разрешается Председателем Верховного Суда РА или его заместителем и никаких особых критериев Закон не предусматривает.
4. Удивительными кажутся тезисы наших оппонентов о том, что Верховный Суд РА проявляет гуманизм, снижая осужденным меры наказания на более мягкие, в том числе и лицам, осужденным за тяжкие преступления, переквалифицируя их тяжкие деяния на более мягкие. Тут необходимо пояснить следующее. Верховный Суд РА является высшим органом судебной власти и в силу этого призван обеспечить правильное и единообразное применение Закона при отправлении правосудия, всемерную охрану прав и свобод граждан, законных интересов государственных и общественных органов. В соответствии с этим, если преступление было неправильно квалифицировано, и суд 1-ой инстанции это не учел, то Высшая судебная инстанция обязана это исправить. Такова практика судов во всем мире и, разумеется, Абхазия не исключение. В практике Верховного суда РА, разумеется, бывают случаи, когда возникают основания для смягчения наказания и переквалификации действий осужденных на другие составы преступления. Но все это делается в рамках Закона, когда этого требуют обстоятельства и материалы дела. Наши же оппоненты здесь видят злонамеренный гуманизм. Хочется привести конкретные примеры таких дел, из которых будет наглядно видно, насколько законно были приняты решения Верховным Судом РА:
- определением кассационной коллегии от 06.09.2011 года был изменен приговор суда Гудаутского района в отношении Джинджолия Д.Р., осужденного по ст.163 ч.З УК РА /угон автомашины/ по признаку причинения потерпевшему особо крупного ущерба. Коллегия установила, что этот признак суд вменил осужденному ошибочно, так как угнанная автомашина была вскоре обнаружена и возвращена потерпевшему в целом виде. Суд ошибочно квалифицировал дело по признаку особо крупного ущерба, так как учел, что первоначальная стоимость автомашины при её покупке составляла 190 тысяч рублей, но не учёл, что спустя несколько лет эксплуатации, потерпевший её оценил в 140 тысяч рублей, что уже не составляет особо крупный ущерб.
Исходя из этого, коллегия квалифицировала действия осужденного по той же статье 163, но по части первой, то есть угон автомашины без признака особо крупного ущерба. Соответственно и мера наказания была определена не 7 лет лишения свободы, а соразмерно части 1-4 года, 6 месяцев лишения свободы.
- определением от 02.08.2011 г. коллегия изменила приговор осужденному Гагрским судом к 16 годам лишения свободы Цушба Д.С. по ст. 224 ч.З п. «г» и ст.186 ч.2 УК РА /незаконный оборот наркотиков и контрабанда наркотических веществ/ и снизила меру наказания до 14 лет лишения свободы. Основанием для такого решения послужило то, что Цушба Д.С. впервые привлечен к уголовной ответственности, имеет семью, не наркобарон, а рядовой потребитель наркотиков, то есть, фактически, больной человек.
- определением коллегии от 06.11.2011 года был изменен приговор Очамчырского суда в отношении Гергая Д.М. по ст.224 п. «г». ч.2 п. «а» /незаконный оборот наркотиков/ к 13 годам лишения свободы. Коллегия установила, что в действиях Гергая Д.М. нет состава оконченного преступления, и они должны быть расценены как покушение на незаконный оборот наркотиков. Соответственно мера наказания должна быть ниже, как это требует ст.60 УК РА /наказание за неоконченное преступление/. Поэтому ей было назначено наказание соответственно содеянному - 11 лет 2 месяца лишения свободы.
Другие примеры, которые мы не можем привести из-за ограниченности печатных возможностей, аналогичны приведенным делам.
Всего кассационной коллегией были снижены размеры наказаний ввиду чрезмерной жесткости и неправильной квалификации по 15 делам из 129 рассмотренных.
В этой связи хочется привести очень интересные сведения, которые сводят на нет утверждения наших оппонентов «о нарушениях законности Верховным Судом РА, который произвольно снижает меры наказания преступникам». Из приведенных 15 случаев снижения наказания лицам, осужденным по различным статьям УК РА, ни по одному случаю Генеральная прокуратура РА не обжаловала эти определения кассационной коллегии в Президиум Верховного суда РА. Наверное, прокуроры не нашли к этому оснований. И после этого, как могут утверждать авторы отчетного доклада о незаконных и необоснованных снижениях мер наказаний?
Очевидно, что авторы докладов свои голословные утверждения не соизмерили с реальными фактами и не сделали соответствующий анализ.
Оценивая все это, задаешься вопросом: А верят ли авторы доклада своим же словам о том, что прокурор обязан выполнять и правозащитную функцию?
Читая упомянутый отчетный доклад, мы находим в нем много ошибок и упущений. Что бы не быть голословными, приведем лишь некоторые из них:
- в докладе не отражено количество умышленных убийств, совершенных в 2011 году, процент их раскрываемости, ничего не сказано о том, сколько таких дел направлено в суд, как ведется работа по раскрытию этих убийств. Не проанализированы причины, мешающие раскрытию убийств, не дан анализ работе по раскрытию убийств прошлых лет по так называемым «громким» убийствам, имеющим явно заказной характер. Такое впечатление, что о них вообще забыли;
– не проанализирована работа следственного управления Генеральной прокуратуры РА, сколько дел они расследовали, каковы категории этих дел;
-приведен лишь один эпизод выявления прокуратурой материалов об укрытии преступлений, обнаруженных в кабинете одного из отделов МВД РА. В самом отчетном докладе ничего не сказано о том, как ведется работа по выявлению преступлений, укрытых от государственного учета, сколько таких преступлений выявлено в целом по стране и поставлено на учет;
- докладчики признают, что качество расследуемых уголовных дел - слабое звено в борьбе с преступностью, в то же время предъявляют претензии к судебным органам по поводу оправдательных приговоров и переквалификации действий обвиняемых в судах;
- не отражено, как обстоят дела с расследованием ДТП. В докладе лишь приведены общие сведения по линии ГАИ о количестве погибших за 5 последних лет. Однако, сколько уголовных дел было возбуждено в 2011 году, сколько их направлено в суд - никто не знает. Между тем, сами докладчики признают актуальность проблемы, говоря, что по количеству ДТП, мы на одном из первых мест в мире;
-совершенно не отражена работа гражданского отдела Генеральной прокуратуры РА, хотя много общих фраз о защите гражданских прав и свобод граждан;
- касаясь проблемы борьбы с коррупцией и экономическими преступлениями, ничего не говорится о том, что делается прокурорским надзором в сфере Госзакупок, где коррупционные схемы наиболее вероятны.
Сопоставляя отчетный доклад Генеральной прокуратуры РА с обвинениями в адрес судебных органов, невольно вспоминаешь известное евангельское изречение о замеченной соринке в чужом глазу, когда не видишь бревна в своем.
Все изложенные критические замечания адресованы авторам отчетного доклада Генеральной прокуратуры РА, но это не касается основной массы сотрудников органов прокуратуры, которые достойно несут свою нелегкую ношу в деле укрепления законности.
ПРЕСС-СЛУЖБА ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ АБХАЗИЯ.